Так и покатил я

Осудили судьи меня сроком на семь лет,
Затолкал конвой меня в машину.
Так и покатил я, проклиная белый свет,
В дальний лагерь от своей любимой.
Так и покатил я, проклиная белый свет,
В дальний лагерь от своей любимой.
Помню, как с тобою целовались мы вдвоём
И, любуясь солнечным закатом.
Ждёт меня теперь холодный, вьюжный Магадан
С тачкою, киркою и лопатой.
Ждёт меня теперь холодный, вьюжный Магадан
С тачкою, киркою и лопатой.
Посадили в трюм и в океанский пароход
Вход забили толстыми досками.
Песню затянул наш весь измученный народ,
Обливаясь жгучими слезами.
Песню затянул наш весь измученный народ,
Обливаясь жгучими слезами.
Магадан суровыми метелями встречал
С криком часовых, с собачьим лаем.
А конвой прикладами нас сопровождал
Молодой уездник в ближний лагерь.
А конвой прикладами нас сопровождал
Молодой уездник в ближний лагерь.
От мороза слёзы выступали на глазах
На руках кровавые мозоли.
А когда с работы возвращались мы в барак
То всё время думали о воле.
А когда с работы возвращались мы барак,
То всё время думали о воле.
Ты мне пишешь письма, что сейчас цветёт весна
Ой, как трудно, вспоминать об этом.
А у нас стоит двенадцать месяцев зима
Остальное, дорогая, лето.
А у нас стоит двенадцать месяцев зима
Остальное, дорогая, лето.
Годы заключенья пролетят кошмарным сном —
Будет долгожданная свобода.
Буду вспоминать седым, угрюмым стариком
В юности утраченные годы.
Буду вспоминать седым, угрюмым стариком
В юности утраченные годы.