Суд

Как лежу я молодец под Сарынь-горою,
А ногами резвыми у Усы-реки:
Придавил груди мне крышкой гробовою,
Заковали рученьки медные замки.
Каждой чёрной полночью приползают змеи,
Припадают к векам мне и сосут до дня.
А и землю-матушку я просить не смею
Отогнать змеенышей и принять меня.
Лишь тогда, как исстари, от Москвы престольной
До степного Яика грянет мой ясак,
Поднимусь я старище вольный иль невольный,
Да пойду по водам я матёрый казак.
Две змеи заклятые к векам присосутся
И за мной потянутся черной полосой,
По горам над реками города займутся, —
И година лютая будет мне сестрой.
Пронесут знамения красными столпами,
По земле протянется огненная вервь,
И придут олаписы с песьими главами,
И в полях младенчики поползут, как червь.
Задымятся кровию все леса и реки,
На проклятых торжищах сотворится блуд,
Мне тогда змееныши приподнимут веки, —
И узнают Разина, и начнется суд.