История в мрачных тонах

Ноябрь город захватил в холодный серый плен,
Свинцовых капель на стекло ложится пелена.
Но скорбь уйдёт, как жизнь из вен,
И будет ночь черна...
Сквозь дождь внизу огней неон,
Как нереальность — сон.
А за стеной, как вздох, как стон,
Я слышу саксофон…
Стучится боль в висок, сжимает грудь тоска.
Сгущает краски ночь, следы не отыскать,
А в черноте её мой путь лежит далёк,
Но меркнет в темноте надежды уголёк.
И где-то там Она, как ночи чернота,
Свою слагает песнь под музыку не в такт.
От лирики её на сердце грусть, тоска.
Но чтобы скорбь излить, не хватит и листка.
Накроет всё туман, как белая плита.
Прощальных строк моих последние слова.
Уже готово всё и ванна налита.
«Иди сквозь пустоту туда, где ночи хлад,
Где призрачных теней кружится хоровод.
Там впереди — покой, а за спиной — лишь ад.
Ты слышишь её песнь, как плачет и зовёт?»
Опять раздался глас, как рокот в небесах,
И морок девы той меня поцеловал.
И тенью волчьих стай растаяла в лесах.
Прощай, мой друг. Не свидимся уж боле верно.
Я дряхлым стариком не стану никогда.
И та чума, что завладела мной, как скверна,
Уводит прочь меня в чужие города.
Она заждалась, довольно тянуть.
Как хочется бездне в глаза заглянуть!
Немного труда и окончен кошмар:
Тончайший порез, и прольётся нектар.
Не увижу рассвет уже никогда.
И в ванне под утро остынет вода.
Багровые воды уносит река,
И лодку кидает, как плот старика.
Жизнь словно нить. Уже нет сил.
Я звал её, я сам просил —
Безумно, словно жаждал пить –
Любовь свою ко мне явить.
И дева прибыла тотчас,
Как крик мольбы моей угас.
Прекрасен миг тот горько-сладкий.
Я перед ней как в лихорадке:
В объятья бросился и пал,
Я получил, что так искал.
И хладный поцелуй её
Забрал дыхание моё.